Международный фестиваль Earlymusic

Stylus Phantasticus

Pratum Integrum (Москва)

Иоганн Маттезон, музыкальный теоретик XVIII века, относил к stylus phantasticus (т. е., к «фантазийному стилю») импровизационные пьесы, в которых композитору дозволялось не соблюдать никаких правил и следовать своей фантазии, сколь бы причудлива она ни была. Мы же используем название stylus phantasticus скорее как метафору: цель сегодняшней программы — показать, насколько смелыми и разнообразными были стилистические эксперименты в музыке, созданной в немецких землях до Баха, в конце XVII века. В первом отделении прозвучат три камерные пьесы (сонаты Розенмюллера, Вайхляйна и Шмельцера) и одна оркестровая (увертюра Куссера), второе будет целиком отдано оркестровой музыке (Бибер, Муффат, Швартцкопф).

Судьбы Розенмюллера и Вайхляйна сложились драматично. Розенмюллер должен был стать кантором церкви Св. Фомы в Лейпциге, но попал в тюрьму (за то, что нынче называют сексуальной девиацией), бежал в Венецию и провел в Италии почти 30 лет. Вайхляйн, монах-бенедиктинец, был послан как миссионер сначала в Южный Тироль, затем на юго-восток Австрии; после турецких войн там был сильный голод, он просил разрешения вернуться, но получил отказ и вскоре умер от тифа.

Сонаты Розенмюллера и Вайхляйна опираются на жанр итальянской канцоны: они напоминают коллаж, в котором есть медленные части (временами — совсем краткие), написанные аккордами, как будто для хора, и есть масштабные быстрые эпизоды, как правило, имитационные. При этом считалось хорошим тоном придавать всем частям мотивное сходство, и оба автора весьма искусно следуют этому совету: их сонаты воспринимаются как очень цельные, текучие фантазии, в которых не всегда просто определить на слух границы разделов. У Вайхляйна одна из медленных частей начинается строгой «хоровой» темой (можно петь с текстом Томаса Манна, «Бог велик и благ»); она проходит у разных инструментов, отражается, как в зеркале, в разных тональностях, а затем вдруг соединяется с оживленными контрапунктами скрипок, и они сопровождают ее до самого конца. Что это, если не предшественница двойной фуги?

 

Иоганн Генрих Шмельцер — Соната Al giorno delle correggie	Теодор Швартцкопф — Кончерто гроссо до мажор (фрагмент)	Теодор Швартцкопф — Кукушка

Шмельцер, скрипач-виртуоз, был первым немецким капельмейстером при габсбургском дворе за весь XVII век (до него там были только итальянцы). Его сонату, скорее всего, слушал Леопольд I со своими приближенными, в париках и красивых костюмах. Между тем она весьма далека от чинно-патриархальных пьес; в современной Германии, когда речь заходит о ее содержании, обходятся обычно каким- нибудь осторожным описанием вроде следующего: «Представьте себе, что вы поели капусты или, скажем, гороха, а на следующий день у вас нечто началось не то. Вот это-то изображает солирующий фагот». То есть название ее переводится как «В день...» того самого. Музыка при этом шаловлива и весела, и даже фагот, несмотря на свою роль (...), принимает участие в общем празднике жизни, играя континуо с виолоном и клавесином и нисколько не чувствуя себя отчужденным.

В конце XVII века благосостояние композитора, как правило, весьма сильно зависело от того, к какому патрону он попал в услужение; а это не в последнюю очередь определялось тем, какими стилями он владел: в то время немецкая инструментальная музыка оглядывалась на итальянскую (где царствовал Корелли) и на французскую (где задавал тон Люлли), большинство немецких князей были или франкофилами, или поклонниками итальянцев. Поэтому композитору было весьма желательно узнать ту или другую манеру письма из первых рук. Отчасти именно поэтому в предисловиях к своим сочинениям немцы так настойчиво подчеркивали: «знаком с Корелли», «учился в Италии», «бывал в Париже». Куссер, например, учился у Люлли, а в 1682 году, вернувшись в Германию, опубликовал свои «Сочинения во французской манере» (увертюра из этого сборника завершает первое отделение). Почти сразу после публикации он получил должность при дворе в Ансбахе, где от него требовалось обучить оркестр игре во французском стиле. В том же 1682 году было опубликовано «Гармоническое приношение» (Armonico tributo) Муффата — сборник итальянских concerti grossi.

Георг Муффат безусловно выделяется среди своих современников: он поучился и у Люлли в Париже, и у Пасквини в Риме. Не без гордости он замечает, что слышал, как Корелли играл свои concerti grossi, что эта музыка вдохновила его на спешное сочинение похожих пьес, и что некоторые из них сразу же удостоились исполнения в Риме. Он опубликовал их в «Гармоническом приношении» и посвятил Максимилиану Гандольфо, архиепископу Зальцбурга, у которого он в то время был органистом. В предисловии к этому сборнику мы находим одно из самых ранних описаний concerto grosso; больше всего оно напоминает сценарий чтения партитуры по ролям: в тактах, где стоит буква S, скрипичные партии и бас читают только солисты, а где буква T — все (tutti). При желании можно обойтись и без tutti, но тогда это будет не concerto grosso, а просто sinfonia.

Знаменитым коллегой и начальником Муффата в Зальцбурге был капельмейстер Бибер. Он, в отличие от Муффата, никогда не покидал пределов Священной Римской империи и прославился не опытами переплавки иностранных стилей, а, прежде всего, как легендарный скрипач-виртуоз. Предполагают, что он учился у Шмельцера, но точно это неизвестно. Сборник «Застольной музыки» (Mensa sonora) Бибер опубликовал двумя годами раньше, чем Муффат «Гармоническое приношение», и посвятил тому же архиепископу. В предисловии он пишет, что его «Застольная музыка» — не редкое блюдо на столе Апиция, римского гурмана и мота, и не жемчужина, потакающая расточительной Клеопатре, а «драгоценное сокровище единогласия», покорно вверяемое князю.

Наконец, Теодор Швартцкопф — композитор, неизвестный даже самым искушенным специалистам. Биографические справки лаконичны: мы знаем, в основном, только то, что он большую часть жизни работал в капелле Штутгарта. Первое, что обращает на себя внимание в его Кончерто гроссо — изощренный состав исполнителей: скрипки, два альта, две виолы да гамба, два гобоя, фагот, труба. Это дает возможность выстраивать разные концертирующие группы, а кроме того, тутти обретает совершенно особый оттенок. Он ярче всего заметен в адажио перед финалом, когда все голоса собираются в медленные созвучия: это полутемный, величественный тембр, с насыщенным средним регистром (две виолы да гамба дублируют партии альтов) и бархатистыми верхами (скрипки, гобои и труба, всегда ясно различимая в общем аккорде).

 

Оркестр выражает благодарность Геннадию Мальцеву за реставрацию виолона, инструмента, выполненного в Саксонии в первой половине XVIII века (Павел Сербин играет на нем камерные пьесы в I отделении концерта)

• Иоганн Генрих Шмельцер (1620?–1680) Соната Al giorno delle correggie

Солист — Михаил Шиленков (фагот)

• Исполнители: Сергей Фильченко — скрипка, Марина Катаржнова — скрипка, Юрий Вдовитченко — альт, Сергей Тищенко — альт, Павел Сербин — виолон, Ольга Мартынова — клавесин

• Теодор Швартцкопф (1659–1732)
  Кончерто гроссо до мажор. Grave — Adagio — Allegro — Adagio, Allegro — Largo, Presto, Adagio — Allegro, Adagio — Allegro e presto, Adagio — Air. Rondeau (фрагмент)

Солисты: Сергей Фильченко (скрипка), Иван Титов (скрипка), Сергей Тищенко (альт), Юрий Вдовитченко (альт), Павел Сербин (виола да гамба), Александр Гулин (виола да гамба), Филипп Нодель (гобой), Светлана Усачева (гобой), Михаил Шиленков (фагот)

• Теодор Швартцкопф — Кукушка. Сергей Фильченко  — скрипка.