«"/

Международный фестиваль Earlymusic

Мы ломаем стереотипы, открываем неведомое, формируем вкус!

 

 ÖЛИМЬЮЗИК изучает и представляет российской публике музыку, танец, театр, поэзию барокко и ренессанса в их аутентичном исполнении, связывая культурное пространство России и Европы;

возрождает русскую придворную культуру XVII-XVIII вв. и мир русской усадьбы;

представляет музыкальные традиции народов России;

знакомит публику с персидской, японской, османской, китайской, корейской и другими культурами.

 

Исследовательские и образовательные программы Фестиваля, которые длятся в течение всего года, объединены под именем Old AXL Academia Earlymusic.

 

Фестиваль проходит ежегодно осенью в концертных залах и дворцах Санкт-Петербурга и его пригородов. Отдельные концерты повторяются в Москве и других российских городах.

ÖЛИМЬЮЗИК был основан в 1998 году в Санкт-Петербурге Элизабет Уайт (директором Британского Совета с 1998 по 2001 гг.), Марком де Мони и барочным скрипачом Андреем Решетиным.

 

Искренне благодарим спонсоров, партнеров и друзей за поддержку, сотрудничество и помощь!

Феликс Равдоникас

Время

Глава из книги «Музыкальный синтаксис», 2007

Феликс Равдоникас

Вернемся к словам Гельмгольца: «Музыкальная гамма представляет собой разделенный на части масштаб, которым мы измеряем высоту тона точно также, как ритмом время. Поэтому аналогия между гаммою и ритмом всегда поражала как древних музыкальных теоретиков, так и новейших». Предшественники, современники и последователи выдающегося немецкого ученого, несомненно, испытывали взволнованное недоумение. Те же из древних теоретиков, кто владел комбинаторным аспектом шкалы, восходящим к хронометрическим импликациям счета и числа, поразились бы скорее тому, что Гельмгольц не вполне осмотрительно использовал понятия «измерение времени», «высота тона», «ритм», «гамма», «масштаб».

Во-первых, расход времени, не порождающий непосредственно распознаваемый смысл, не является измерением.

Во-вторых, ритм не является непосредственно распознаваемой мерой, поскольку требует сравнения с заранее оговоренным эталоном (напр., метроном). Высота тона распознается непосредственно и с высоким разрешением (т. наз. 6-центовый порог).

В-третьих, распознавание интервалов не зависит от их высотности. Мажорная гамма субконтроктавы не более и не менее мажорна, чем мажорная гамма пятой октавы, следовательно, не является масштабом, которым можно измерить высоту тона.

В-четвертых, масштаб гаммы образован геометрическими прогрессиями частот, масштаб ритма — арифметическими прогрессиями долей. Взаимная нелинейность масштабов вряд ли оправдывает выражение «точно также».

Несмотря на это мысль о гамме как хронологическом феномене является наиболее глубоким из мнений теоретиков европейской профессиональной традиции по этому поводу.

Фундаментальный хронологический тезис — »Время не является процессом во времени», не вызывает сомнений, но оставляет неясной природу структуры времени. Тем не менее «ныне, — констатирует Вейль, — мы проводим различие между аморфным континуумом и его метрической структурой. Первый сохранил свой априорный характер, однако стал отражением чистого сознания, противостоящего бытию, в то время как струк- турное поле оказалось вверенным реальному миру и игре действующих в нем сил».

Не остается вне игры и сознание. Тоны гаммы предъявляют слуху время, структурированное повторениями его наперед заданных частей. Ритм конструирует мелодию, то есть распознаваемую, воспроизводимую и инвариантную относительно высотного сдвига историю этих предъявлений. Порождение ее смыслов обеспечено взаимной нелиней- ностью масштабов времени гаммы и ритма. Музыка есть не что иное, как аудиально данные знаки текущего времени, и Гельмгольц был ближе к пифагоровой гармонии, если бы исследовал аналогию гаммы и, скажем, летоисчисления.

«Истина — мать которой история, соперница времени, сокровищница деяний, сви- детельница прошлого, пример и поучение настоящего, предостережение будущему». Рассмотрев эту фразу Сервантеса в провокативном контексте, Борхес восклицает:

«История — «мать» истины; поразительная мысль! Менар, современник Уильяма Джеймса, определяет историю не как исследование реальности, а как ее источник. Историческая истина для него не то, что произошло, она то, что, как мы полагаем, произошло».