«"/

Международный фестиваль Earlymusic

Мы ломаем стереотипы, открываем неведомое, формируем вкус!

 

 ÖЛИМЬЮЗИК изучает и представляет российской публике музыку, танец, театр, поэзию барокко и ренессанса в их аутентичном исполнении, связывая культурное пространство России и Европы;

возрождает русскую придворную культуру XVII-XVIII вв. и мир русской усадьбы;

представляет музыкальные традиции народов России;

знакомит публику с персидской, японской, османской, китайской, корейской и другими культурами.

 

Исследовательские и образовательные программы Фестиваля, которые длятся в течение всего года, объединены под именем Old AXL Academia Earlymusic.

 

Фестиваль проходит ежегодно осенью в концертных залах и дворцах Санкт-Петербурга и его пригородов. Отдельные концерты повторяются в Москве и других российских городах.

ÖЛИМЬЮЗИК был основан в 1998 году в Санкт-Петербурге Элизабет Уайт (директором Британского Совета с 1998 по 2001 гг.), Марком де Мони и барочным скрипачом Андреем Решетиным.

 

Искренне благодарим спонсоров, партнеров и друзей за поддержку, сотрудничество и помощь!

Фестиваль 2015

Джон Бульвер

Перевод Данилы Ведерникова

Benedictine dimitti — «Дарующий благословение окружающим». Руки, плавно вытянутые и расположенные на уровне плеч, есть правильная форма для прощального благословения публики церковным оратором.

Некоторые предусмотрительные замечания, извлеченные у древних и новых ораторов для завершения труда по искусству риторики руки и лучшего управления жестами кистей и пальцев.

 

Древние ораторы были очень точны в своей науке жеста и имели для ее формирования множество инвенций, следовавших нравам и характерам тех времен. Но мы не будем неотступно следовать по стопам древних, дабы восстановить устаревшее искусство риторики, поскольку не слишком очевидно, какой именно жест они употребляли, а будь это и известно, сия наука не могла бы соблюдаться во всей полноте сейчас, поскольку времена и нравы людей теперь иные, а жесты в ораторском искусстве должно видоизменять согласно разнообразию людей и наций. Тем не менее, те вечные заветы, что могут быть найдены у древних ораторов, не должны отвергаться, но изучаться со всем уважением, дабы, насколько возможно, использоваться на практике.

 

  • Жесты, добавляющие убедительности осмысленной речи, искусство риторики разделяет на фигуры голоса и движения тела. Главным орудием оратора является рука, жест всегда сопутствует его речи. Между тем не все, что древние предписывали для своего времени, подойдет ритору в наши дни, и не всякий жест способен стать речью. Некоторые жесты столь далеки от высокого красноречия, что сделают речь неприветливой и уродливой.
  • Есть два вида жестов, что скорее заметно в движениях руки, чем иных частей тела: первые — те, которым обучает нас сама природа, другие же приобретаются при помощи искусства. Оратор должен следовать тем и другим, добавляя к естественному искусность, избегая чрезмерной медлительности жестов, а также их чрезмерной быстроты или неуемной широты, которые все равно нежелательны.
  • Следует избегать бесконтрольной руки; скажем, начинать первое движение руки рывком есть грех против законов речи. Предшествующая речи рука не должна ни идти вперед, ни быть вытянутой, но спокойно и осмысленно проследовать к своему первому жесту. Как говорят риторы, будет хорошим тоном, если перед началом речи, когда рука плавно идет вперед, удержать на ней взгляд до момента начала речи. Оратор будет выглядеть перед аудиторией достойно и благородно, если примет красивую позу, спокойно положив руки на кафедру, и только затем его правая рука начнет сдержанное движение от груди вперед.
  • Если речь оратора становится все более пылкой и развернутой, то же происходит и с жестами. Когда высказывание заканчивается, рука должна закончить жест.
  • Искуснее начинать жест правой рукой, слева направо, подобно письменной речи, и заканчивать его одновременно с завершением мысли.
  • Частая смена жестов в одном предложении нелепа, так же как и жестикуляция только левой рукой.
  • Жест следует исполнять со вниманием к каждому движению голоса, не как пантомиму, но раскрывая изречение и мысль через знаки. Для руки должны быть естественны жесты, сообщающие смысл слов, а не иллюстрирующие их. Посему не будет оговоркой сказать, что рука должна быть внимательной, дабы начинать и оканчивать движения вместе с голосом. Будет проявлением дурного тона, если она опередит голос или станет заканчивать движение, когда все уже произнесено.
  • Не добавляй к голосу Иакова руки Исава.
  • Поднять руку выше глаз или же позволить ей опуститься ниже груди, или же опустить ее от головы до низа живота — все это считается дурными манерами, хотя ученые мужи с факультета и терпимы порой к тому, что рука поднимается выше головы для лучшего выражения справедливого негодования, или когда мы призываем Бога или небесные силы, или же небожителей быть свидетелями.
  • Избегайте долгой тишины руки.
  • Согласно правилам искусства никакой жест не может быть позади тела. Существуют семь видов движения руки: направо, налево, вниз, верх, вперед, назад и по кругу, и только лишь первые пять движений дозволены риторам.
  • В любом жесте главенствует природа. Необходимо принимать во внимание собственную природу и темперамент, так как никто не может отринуть свою натуру и принять чужую. Одни жесты присущи одним людям, другие — другим. Жесты, что у некоторых выходят сами собой, никаким искусством не могут быть повторены другими, причину этого нельзя ни раскрыть, ни объяснить, это тайна искусства. У некоторых ораторов и качественное исполнение не впечатляет, поскольку лишено индивидуальности, у других — трогают и располагают к себе даже огрехи. Таким образом, оратор должен знать себя и не идти лишь путем общих предписаний, но исследовать саму природу, дабы сформировать характерные и индивидуальные особенности своих жестов.

 

В риторических опытах нашей руки, как и во всех иных жестах, нужно стремиться к золотой середине, так более всего заслуживают внимания руки людей уравновешенных. Великодушные решения и достоинство должны воплощаться в движениях руки, дабы сделать ее свободной указкой нашего разума.

Внешне это проявляется в определенной умеренности жеста. В движениях не должно быть никакой горячки, незавершенности, спешки или дерзости, равно как и тщеславной манеры, а с другой стороны, и никакой простецкой и безыскусной робости, которая ведет к расхолаживанию и размыванию цели нужного жеста. В то же время из этих двух крайностей менее ошибочно следовать скромности и простодушному страху, нежели дерзости. Манера и характер жеста не могут существовать сами по себе, но зависят от возраста оратора и условий, в которых он находится, — например, манера философа или какоголибо почтенного мужа отлична от манеры юного студента вознесенного учением, кипящего от своего пыла и мятущегося духа. Мягкий и спокойный жест обычно соответствует почтенным людям, наделенным властью, со стороны юноши подобное будет сочтено медлительностью и некоторой небрежностью.