Международный фестиваль Earlymusic

1-я Мировая война: барочные прелюдии

Григорий Каганов. Доктор искусствоведения, историк архитектуры

Christine-de-pisan French-manuscr-XVc London British-Library

scriptorium-XIV-c

Дюрер. Эразм-Роттердамск,1526 г.

Первая ли она в самом деле?

А если нет, то какую же считать первой?

И что тогда будет значить «мировая»? Ну, на этот-то вопрос Герберт Уэллс давно ответил: война цивилизаций, вернее, разных цивилизаций, устроенных по-разному. А вот насчет номера вопрос, пожалуй, навсегда останется открытым. Это не значит, что до 1914 г. претендентов на №1 вообще не было. Если исходить только из двух критериев: резкого различия столкнувшихся цивилизаций и надежной хронологии их конфликта, то, скажем, поход фараона Тутмоса III в северную Палестину в 1457 г. до н.э. есть основания считать «самой первой» из известных нам мировых войн. Там, на библейской Ездрилонской равнине между горами Мегиддо и Фавор регулярная армия «вечной» и строго централизованной империи Верхнего и Нижнего Египта схватилась со сводным ополчением вольного и потому всегда временного альянса независимых княжеств и городов-государств Ханаана, или (на греческий манер) Финикии. Египтяне благодаря военному гению своего государя-главнокомандующего одержали полную победу, но война продолжалась еще около 20 лет. Фараон, кажется, 17 раз почти ежегодно повторял эту гигантскую по тем временам кампанию, уходя с боями все дальше на север и северо-восток и возвращаясь с массой пленных, скота, зерна, леса, верховых лошадей и драгоценностей. В итоге этой эпопеи его империя достигла максимальных размеров и протянулась от нынешней Турции до середины нынешнего Судана. Первый поход выделен из потока остальных просто потому, что он скрупулезно документирован: данные об участниках подробны, войсковые операции надежно картируются, а их этапы указаны с точностью до часов и минут – в этом фараоновы хроники похожи на бонапартовские, и недаром Тутмоса III часто называют древнеегипетским Наполеоном. Между прочим, через две с лишним тысячи лет реальный генерал Бонапарт вел себя в Египте и Палестине очень похоже на великого и вряд ли известного ему фараона.

Ничуть не менее грандиозными и страшными были другие вполне мировые войны: греческий поход Ксеркса; Галльская война Цезаря; нашествия «императора гуннов» (официальный титул Аттилы) сперва на Восточный, потом на Западный Рим; войны арабских халифов от Средней Азии до Франции; рейды норманнов; Крестовые походы; завоевания Чингизхана и его сыновей, внуков и правнуков, покрывшие огромные территории от Южной Сибири до Вьетнама, от средней России до Персидского залива и от Японского моря почти до Средиземного; завоевание португальцами Бразилии и испанцами Мексики и Перу; англо-испанская морская война и революция в Нидерландах. Вот здесь надо сделать остановку. Дело в том, что именно в Нидерландах несколько веков назад, еще до всяких революций, возникло то глубоко благочестивое общественное движение и умонастроение, которое вообще-то могло бы исключить не только «барочные прелюдии» к 1-й мировой войне, но – кто знает – может быть, и саму эту войну.

В XIV в., когда в Тоскане назревал Ренессанс, Северные Нидерланды были изрядным захолустьем. «Жители этих мест слыли грубыми и неотесанными, невоздержанными в еде и питье. Однако те немногие чужестранцы, которые здесь побывали, удивлялись искренней набожности этого народа» – так заметил о своей родине Йохан Хейзинга в знаменитом исследовании «Эразм». Но хорошо известно, что иной раз «камень, отвергнутый строителями» оказывается «во главе угла». Именно так случилось в голландском г. Девентере в 1374 г. (кстати, в год основания Преп. Сергием Радонежским Высоцкого монастыря в Серпухове): рано осиротевший сын и наследник богатого патрицианского семейства, магистр свободных искусств, диакон Герт Гроот (1340-84) подарил свой городской дом группе «сестер общей жизни», мирянок, хотевших жить по образцу первых христианских общин, не принося монашеских обетов, но всей душой и всеми помыслами стремясь ко Христу. По уставу «сестер» все у них было общее, включая кассу, и все работали, поскольку просить милостыню запрещалось. Повседневная жизнь их была самая непритязательная, целиком основанная на душевной чистоте, добровольном смирении и служении ближним. Вскоре появились и общины «братьев» с тем же уставом. Поскольку до книгопечатания было еще далеко, то важной формой труда, кроме всякого рукоделия, ухода за больными и преподавания в народных школах, долго оставалась переписка богослужебных  и нравоучительных книг. Самым поразительным новшеством, которое ввел Гроот, стало изготовление этих книг в переводах с латыни на местный язык. Они были нарасхват и очень быстро стали самым популярным чтением в Нидерландах.

Читать статью полностью в формате PDF