Международный фестиваль Earlymusic

Что скрывает в себе военный мундир

Красота и эффектность русского гвардейского и военного мундира со времен создавшего его императора Петра Великого до рокового 1917-го общеизвестна. Но то, что военный мундир несет в себе определенные гербовые начала, и в прежние-то времена осознавалось далеко не каждым культурным русским человеком, а ныне и подавно. Между тем семантическая взаимосвязь государственной геральдики, во многом порожденной христианской духовной символикой, и цветами военной формы (мундира) сер. XVII- нач. XX вв, в целом ряде случаев становится вполне очевидна, при серьезном изучении того и другого. Так как военный мундир возник сначала в Западной Европе, в XVII столетии, а потом уже при создании регулярной армии был перенесен Петром Великим на русскую почву, начнем рассказ наш с краткого очерка происхождения цветов военных мундиров основных европейских армий.

Цвет мундира в момент его формирования в сер. XVII— нач. XVIII вв. обозначал принадлежность к армии того или иного государя, правящего данной страною. Традиция эта берет свое начало с эпохи Крестовых походов. Тогда появились рыцарские и государевы гербы. С этого времени рыцарь ставил изображение герба на щит, а с середины XII века герб начали размещать на груди и на спине длинной суконной безрукавки (котте), носившейся поверх доспеха. То же изображение герба нашивалось на грудь и спину кожаной или грубошерстной котты, надевавшейся воинами сеньора или государя поверх кольчуги. Постепенно, в XIV–XV вв., точное изображение герба на коттах простых воинов стало заменяться полосами цветного щита, повторявшими цвета (финифти) герба их сеньора или государя. Подобный вид одежды позднее получил в геральдике специальное название «ливрея», до нашего времени сохранившееся только за парадной формой слуг при владетельных дворах. Отсюда появилось выражение «быть одетым в цвета своего господина». И сегодня цвета ливреи повторяют цвета герба господина или государя.

Вслед за Средневековьем пришла эпоха Ренессанса, расцвели светские науки и светская философия, под их влиянием стало изменяться представление о значении Государя и страны. В эпоху Средневековья страна была собственностью Государя, и поэтому один монарх мог царствовать в нескольких странах одновременно: так, в первые годы XIV в. король Чехии Вацлав III Пржемыслович был одновременно и королем Польши, и королем Венгрии. Прошло двести лет, и благодаря усилиям гуманистов воскресла и снова стала практиковаться античная политическая юриспруденция и философия, под их влиянием страна начала превращаться из собственности государя в государство. Она, таким образом, видоизменялась в самостоятельную политическую ценность. Этот процесс завершился в эпоху классицизма и Просвещения, то есть в век барокко и рококо, в XVII и XVIII вв.

Теперь уже одного герба Государя для выражения принадлежности ему страны и войска было недостаточно. На первый план выходил герб Государства. Он нашел свое выражение в государственном гербе, а позднее и в государственном флаге, от цветов которых происходят цвета нарождающихся военных мундиров. Герб всегда является выражением индивидуальности его владельца, но не остается неизменным. По прошествии ряда поколений он может «разрастаться» путем включения в него новых «фигур», отражающих деяния наследников основателя рода и герба. Точно так же может «разрастаться» и герб государства по мере расширения, либо «сужаться» в результате утрат тех или иных владений, его составных частей. При этом первоначальный герб династии или государства, его «сердцевина», остается и в частном и в государственном гербе неизменным.

Как мы уже говорили, герб всегда выражает индивидуальность владельца. У государя это его родовой герб и сгруппированные вокруг него гербы принадлежащих ему земель (стран). Чем тогда является герб страны, государства? В христианской Западной Европе у каждой страны свой небесный покровитель: это может быть святой, апостол, архангел, Божия Матерь и, наконец, их некая совокупность. Кто бы ни был сей святой или божественный покровитель, он сублимирует в себе единство страны, ибо его защитная эманация «укрывает» собою всю его территорию от края и до края. В гербе страны небесный покровитель выражен некоей фигурной аллегорией геральдического характера, отражающей его сущность, если это архангел или сама Божия Матерь; если же это святой или апостол Господень, то он представлен изображением присущего ему, особого по конфигурации либо по цвету, креста и особого цвета гербового поля, на котором этот крест помещен. Именно цвета креста и гербового поля, в конечном счете, определили цвета военных мундиров ряда европейских держав в интересующий нас период.

Возьмем цвета первоначального герба Франции: на синем поле три золотые лилии. Это цвета Божией Матери. Чтобы понять это, посмотрите на правую створку Уилтонского диптиха конца XIV в., выполненного для юного короля Англии Ричарда II неизвестным французским мастером и хранящегося в Лондоне. Не только Матерь Божия с головы до ног укутана в сине-голубой плащ, но и ангелы Господни, окружающие ее и младенца Иисуса Христа, облачены в хитоны этого же изысканного цвета. Синий плащ облекает Мадонну в картине «Благовещение и встреча Марии с Елизаветой» кисти Мельхиора Брудерлама, из Дижонского музея изящных искусств (работы 1394—1399гг), как и на других полотнах французских мастеров конца XIV-XV вв. Золотые лилии-это символ Благовещения: архангел Гавриил всегда изображается с веткой полураскрывшихся лилий в руке, благовествуя Марии ее Богоизбрание.

Синий цвет — цвет королевский и цвет святых, цвет мантий, затканных золотыми цветами у Жана Малуэля, набросившего их в 1416г. на плечи святого Дионисия, покровителя Франции, с чьим именем на устах: «Montjoie Saint-Denis!» устремлялись в бой французские короли, и его сотоварищей по мученичеству в 285 году — дьякона Елиция и священника Рустика. Но точно таких же цветов и так же заткана верзняя одежда герцога Беррийского., младшего брата короля Карла V, изображенного братьями Лимбург в «Роскошном часослове» 1415 — 1416 гг., носящим имя герцога. Такова же одежда трех святых царей — трех волхвов из того же часослова. И, наконец, мы видим это же сочетание цветов в шляпе, покрывающей голову печального короля Карла VII на знаменитом полотне Жана Фуке, 1445г. Золотая вышивка по голубовато-синей материи шляпы, на удивление, напоминает зубцы государевой короны.

Стоит ли удивляться, что единственная единообразная деталь униформы второй роты мушкетеров «Королевского дома» (Maison du Roi), той самой, в которой добился чести служить д'Артаньян, был плащ синего цвета с золотыми лилиями на концах белого креста, нашивавшегося на груди, спине и плечах, как и у средневекового рыцаря или воина. В 1660е гг. мундиры синего цвета стали носиться в полках драгун короля, кирасир короля, телохранителей «Королевского дома», а через пятнадцать лет в полку Французской гвардии и в полку Королевских карабинеров. В конце XVII в., кроме того, все музыканты полков, носивших имя короля, имели мундиры цветов королевской ливреи, т. е. синего цвета. Таким образом, полки пехоты и кавалерии, носившие имя Короля, а значит, содержавшиеся на его средства, носили мундиры цвета герба королевства. Остальные же, в первую очередь — пехотные полки носили мундиры различных оттенков серого или коричневого цветов, сообразуясь со вкусами полковых командиров. Но уже тогда была одна деталь военного костюма, обозначавшего принадлежность солдата или офицера к армии французского короля — белый шарф, поясной или плечевой. Откуда же появился белый цвет?

Король Генрих IV Наваррский, основатель династии Бурбонов, заменил синий цвет королевского знамени и герба на белый, сохранив золотые лилии. Белый — это цвет савана или «плащаницы», в который облекся по воскресении Иисус. Саван, в который обернули его истерзанное тело по снятии с креста, сразу же пропитался его кровью, его потом и прахом земным. Но через три дня, по Воскресении, его саван был лилейно бел. Белый — это цвет души, очищенной покаянием или муками, понесенными за веру, и предстоящей перед Господом по кончине человека. Таким образом Генрих IV хотел подчеркнуть превосходство дома Бурбонов перед пресекшимся в слабостях и пороке домом Валуа. Другой причиной была та, что король Франции и Наварры носил титул «христианнейшего», а значит его знамени подобает цвет Спасителя.

С 1715 г., после смерти Людовика XIV, при котором полки короля носили единообразно синий цвет, т. е. являли собою слуг короля, постепенно вся пехота королевской армии облачилась в мундиры белого цвета, т. е. в цвета Государства. Только французские полки «Королевского дома» продолжали носить белый мундир. Белые мундиры пехоты просуществовали вплоть до падения монархии в 1792 г. и окончательно сменились на синие в 1794 г. Теперь синий цвет ассоциировался с цветом мундиров Национальной гвардии, учрежденной в 1789 г., в первые месяцы Революции. Солдат Республики отныне стали называть «синими», подчеркивая, что «белые» — это сторонники короля, монархии и аристократии, враги Республики и Революции. Другой, хорошо всем известный цвет национального мундира, это красный цвет английской армии. Он был введен знаменитым Оливером Кромвелем для полков своей армии «Новой модели» в 1645 г. Красный — цвет креста святого Георгия, небесного покровителя Англии. Красный крест на белом поле присутствует почти во всех национальных культурах народов Западной Европы, символически представляя стяг святого Георгия Победоносца, великомученника, одного из любимейших народами христианского мира святых. Именно этот стяг держит в своих руках ангел, предстоящий перед Божиею Матерью в правой части Уилтонского диптиха и указующий перстом левой руки на колено преклоненного пред нею в левой части диптиха юного Ричарда II Английского. Крест святого Георгия составляет центральную часть современного государственного флага Великобритании, это прямоугольный красный крест, по краям которого видна часть его белого полотнища. Королевский штандарт и сегодня включает в себя династические гербы королей Англии и Шотландии, национальных знамен в нем нет. Таким образом, делая цвет английского мундира красным, Кромвель подчеркивал, что это армия Англии, армия государства и народа его, а не армия короля. Как ни странно, но после «Славной революции» 1688 г. Вильгельм III Оранский, призванный на британский престол после изгнания Стюартов, не стал вводить в военную униформу оранжевый цвет своего дома, а наоборот, сделал красный цвет основным для английского мундира, подчеркнув тем самым национальный и государственный характер английской армии. Что интересно, цвета армии святого Георгия вплоть до битвы при Ватерлоо сохраняли султаны на шляпах и касках английских кавалеристов и драгун, а также султанчики на киверах пехоты. Таким образом, можно сказать, что английский красный мундир стал первым в Европе мундиром цветов страны и Государства, а не гербовых цветов государя.

Теперь мы можем попытаться объяснить смысл зеленого цвета русского пехотного мундира. Он введен у нас Петром Великим. Так как до того государственного герба, национального флага и дворянских гербов в России не существовало из-за ее особого пути развития, то и символика носила сугубо церковный характер, в ней очень медленно и с большим трудом появлялись светские элементы. Царь-реформатор вынужден был практически насильственно насаждать многие заимствованные из Западной Европы формы, а отчасти и сущности всех родов государственной, а иногда и общественной жизни. Среди прочего им была введена военная форма западного образца. Мундир был стандартного для Западной Европы покроя. Но вот зеленый цвет достаточно для нее необычный. Вразумительного ответа, почему именно этот цвет был выбран, наши историки военного обмундирования так пока и не дали, но мы попробуем высказать, не претендуя на достижение истины, следующее предположение.

Так как русская культура и собственно символика были по преимуществу религиозными, то возможно допустить, что зеленый цвет мог восприниматься как цвет жизни вечной, цвет Воскресения Христова, цвет Пасхи. В подтверждение сошлюсь на зеленую тканую основу пасхальных риз духовенства, на зеленый цвет патриаршего плаща, в который первосвятитель облекается и по сей день на особо торжественных или важнейших богослужениях и церемониях. Также отмечу, что зеленым цветом расшивали основу (каркас) иконостасов. Сошлюсь на и ныне существующий, 1740 г. создания, иконостас храма во имя святого Сампсония Странноприимца на Выборгской стороне, возведенного в память Полтавской виктории. По мысли моей, зеленый цвет русского пехотного мундира в умах русских православных солдат должен был бы ассоциироваться с обещанием жизни вечной, после того как они честно выполнят свой воинский долг, положив живот свой за други своя, за веру, за Государя, за Отечество.

Не претендуя на установление истины, хочу обозначить еще одно обстоятельство, говорящее, как мне кажется, в пользу этого предположения. Речь идет об офицерском шарфе, введенном Петром Великим и просуществовавшем в русской армии до царствования Елизаветы Петровны. Шарф был цветов русского национального (коммерческого) флага, созданного Петром в начале октября 1699 г. (см. его «записные книжки»). Белый, синий и красный цвета флага расположены в том же порядке, что и цвета одеяния Божией Матери: белый омофор (платок), синее платье, красный плащ. Если помнить, что Россия — это «дом Богородицы», то можно предположить, что, создавая атрибут дотоле у нас небывалый — национальный флаг, великий преобразователь, взял для него из голландского прототипа только форму: три горизонтальных полосы, заменив гербовый оранжевый цвет принцев Оранжских на красный и расположив цвета в совершенно другом порядке, соответствующем не западноевропейскому смыслу, где оранжевый — гербовый цвет владетельного дома, белый и голубой — гербовые цвета графства Голландия, а в порядке иконном, привычном глазу русских людей. Памятуя, что цвета небесного божественного покровителя на флаге осуществляют сакральную эманацию над территорией страны, то и созданный царем флаг должен был в глазах русских людей олицетворять Покров Божией Матери над Россией, тем более, что и создан-то флаг был вскоре после 1 октября, то есть праздника Покрова Богородицы. А теперь, если представить себе русского офицера в зеленом мундире, олицетворяющем своим цветом жизнь вечную, да и еще облаченного в шарф цветов одеяния Божией матери, носимый через левое плечо, т. е. укрывающий сердце и грудь (лимб — вместилище души), то мы можем предположить, что он являл собою живое олицетворение православного духа русского воинства, побуждая этим символическим сочетанием цветов в военной форме к победе над супостатом. Еще раз оговорюсь, что это всего лишь предположение, но вполне укладывающееся в православную христианскую систему ценностей русских людей конца XVII — начала XVIII в., оформленного Петром Великим в западноевропейскую культурную оболочку. Можно предположить, что он придал русской военной форме посредством трехцветного офицерского шарфа определенное геральдическое звучание, перекликающееся с белым цветом шарфа и знаменем в королевской армии Франции.

Что же касается императора Павла I, не будет преувеличением сказать, что он придал русскому гвардейскому мундиру гербовое звучание, введя для каждого гвардейского полка свое индивидуальное по форме — из золотых или серебряных нитей шитье на воротниках и клапанах обшлагов офицерских и солдатских мундиров (на последних это т. н. «катушки» из желтой или «серебряной» ткани с цветовой строчкой внутри). В сочетании с присущим только данному полку цветом сукна воротников, обшлагов и клапанов, а позднее наличия или отсутствия цветных кантов по вороту, обшлагу и клапану (в особенности в александровское время), мундир каждого гвардейского полка превратился в особый, не похожий на другие полковые мундиры, комплекс символических элементов. Таким образом, он приобрел свое собственное знаковое лицо, а следовательно, «сущность» гербового характера, так как стал индивидуален. Эту-то индивидуальность и сохранил он вплоть до 1917 г., пока не исчез вместе с российской императорской армией. Попытка восстановить сущность мундира в рядах белых армий в годы Гражданской войны представляет тему отдельного исследования. Подробный рассказ об индивидуальном характере русских гвардейских и военных мундиров — пехотных, кавалерийских, артиллерийских, и об их сообразном этому смыслу гербовом значении, возможно, появится в следующем выпуске альманаха фестиваля EARLYMUSIC 2014 года.