Международный фестиваль Earlymusic

Русская барочная поэзия и музыка для клавесина

Салон на улице Рубинштейна

6 октября 2013 года на улице Рубинштейна в аутентично восстановленной квартире бизнесмена из Ливана Семи Слеймана, когда-то принадлежавшей княгине Волконской, состоялся вечер, посвященный судьбе одной петербургской квартире в XX веке, Была повторена ситуация салона начала XX века, шел разговор о риторике в поэзии и музыке. Русская барочная поэзия и музыка для клавесина звучали в исполнении Андрея Решетина и Ирины Шнееровой.

Русская барочная поэзия XVII-XVIII веков представляет уникальный пласт российской культуры, исключительный даже на фоне лучшей европейской поэзии своего времени и невостребованный в ходе развития русской литературы XIX-XX вв. Ключом к пониманию русской барочной поэзии, ставшей, увы, забытой и недоступной для нас, ее наследников, может стать возвращение ее аутентичного звучания. Как феномен звуковой культуры она также способна многое дополнить к нашему суждению о русской музыке второй половины XVII- начала XVIII веков, данных о которой мы почти не имеем. Звуковая поэтическая материя того времени, а ее природа всегда аналогична музыкальной, имеет такую сложную и совершенную организацию, что становится существенным аргументом в оценке музыкальной культуры эпохи, о которой мы так мало знаем не в силу ее недоразвитости, но лишь из-за современного уровня нашей музыкально-исторической науки.

Читать статью «Русская поэзия начала XVIII века — опыты риторики» на сайте «Потемкинский альманах»

Салон у княгини Волконской

Когда-то дом номер 5 на улице Рубинштейна принадлежал княгине Наталье Сергеевне Волконской. Сама она жила на третьем этаже в квартире, которая сейчас имеет номер 9. Здесь был салон Натальи Сергеевны — место встреч художников, поэтов и музыкантов Серебряного века. Когда советская власть забрала дом, а следом стал вопрос об уплотнении, Волконская решила сама найти себе соседей и сдала четыре комнаты, в том числе самую большую, центральную, семье врача Вениамина Шапиро, переехавшей в Петроград из Одессы. Маленькую дочь новых соседей, Музу, княгиня полюбила как своего ребенка — читала ей, обучала ее французскому, рассказывала о прошлом, прививала вкус.

Графине покровительствовал Горький, но после его смерти Волконскую сослали, а квартиру превратили в коммуналку.

Муза закончила консерваторию, где познакомилась со скрипачом Ароном Кнайфелем, за которого и вышла замуж. Квартира вновь наполнилась музыкой, интересными людьми, разговорами об искусстве.

В Петербурге есть особенные места со своим характером и судьбой. У этой квартиры есть свойство побуждать к творчеству, настраивать вдохновение. Арон Иосифович Кнайфель, один из выдающихся учителей своего поколения знаменитой петербургской скрипичной школы, а для нас, тех, кому повезло у него учиться, он — лучший и незабвенный. В совершенстве владея методиками преподавания, он учил нас своей любовью. Муза Вениаминовна относилась к нам, ученикам Арона, как к своему сыну Шурику — с материнской заботой. Шурик, виолончелист, ученик Ростроповича, к ужасу родителей бросил виолончель, выбрав для себя трудную судьбу композитора. Александр Аронович Кнайфель — один из тех немногих современных композиторов, благодаря которым о музыке нашего времени не будут судить как о музыке времени упадка. Ученики Арона и Музы, друзья Александра и его жены, певицы Татьяны Мелентьевой стали следующим художественным поколением обитателей квартиры Волконской.

Новые времена привели новых людей. Сегодня, остановившись перед домом номер 9 на улице Рубинштейна, по всему фасаду можно увидеть разномастные рамы стеклопакетов, и только квартира на третьем этаже выделяется благородством отреставрированных старых окон. Коммуналку расселил господин Слейман, приехавший в Петербург из Ливана. В отличие от многих «местных жителей» — он тонко почувствовал дух места, вернув квартире первоначальный вид. И снова здесь живут Музы.

«Опыты риторики» — так мы назвали этот салонный вечер, именно вечер, а не концерт. Помимо русской барочной поэзии в аутентичном исполнении и клавесинной музыки, которую помнит Санкт-Петербург XVIII века, будет беседа у зажженного камина. В этот вечер у Сэми Слеймана соберутся не только гости, но и обитатели этой квартиры разных поколений.